Сегодня в Миассе отметили день призывника. Поздравить призывников пришли председатель комитета по делам молодёжи, военком и председатель городского совета ветеранов. Среди тех, кто в ближайшее время отправится в ряды Вооруженных сил РФ, был и штатный фотограф информационно-развлекательного портала «U74.Ru» Никита Стародубцев. Ему предстоит пройти службу в президентском полку. И вот его история. 30 октября 2015, 16:32 7 
Миасский фотограф отправляется охранять покой Президента РФ. Интервью Никиты Стародубцева. Фото: U74.ru.
— Как ты попал в президентский полк?
— Однажды мне пришла повестка на апрель 2015 года, по которой я не смог явиться из-за учебы. В начале мая пришла бумажка, чтобы я объявился в военкомат, иначе на меня составят административное дело. Штраф платить неохота, поэтому пошёл. Я пришёл, это было до 9 мая. Прошёл комиссию. Потом по телевизору смотрел парад на 9 мая. И там ребята, которые несут знамя победы и флаг. И я подумал, как же круто этим ребятам, им почёт и слава. Через два дня мне позвонили и сказали, что посмотрели моё личное дело и спросили, не хочу ли я пойти служить в президентский полк.
— Какие тогда первые мысли пронеслись в голове?
— Я подумал сначала, что это какая-то шутка. Я спросил, по каким критериям я подошёл. Мне ответили, мол, рост, вес, образование юридическое. Я спросил, есть ли у меня время подумать. Мне сказали, что есть. Это как раз было в пятницу, я пришёл домой, рассказал родителям, они сказали: «Иди, здорово». Отец очень поддержал, сказал, что это перспективно. И всё, я пришёл в понедельник в военкомат, они меня ещё раз осмотрели и дали много направлений ко всяким врачам. Нужно было сдать много анализов. Предварительно для того, чтобы подать документы в Челябинск, что я кандидат. Я всё это прошёл, собрал, потом было собеседование с сотрудником ФСБ из Миасса. Там задавали общие вопросы, например, какое отношение к армии, какие отношения с окружающими. Этот этап я тоже прошёл.
— С какими проблемами ты столкнулся?
— На итоговой комиссии в Челябинске возникли некоторые проблемы: в приписном у меня было написано, что я не годен. Я захожу к хирургу, он говорит: «Так ты ж не годен». Я говорю, мол, я ничего не знаю. Написано в приписном, мол, по состоянию здоровья. Я говорю: «Ну, разбирайтесь, не я ж писал». Они там разбирались-разбирались, с нами поехала начальник призыва, и она там выяснила, что были сомнения по поводу моего здоровья ещё в 2010 году, ещё до того момента, как мне дали отсрочку в университете. Там была врач лор интересная. Я захожу к ней, она мне говорит, мол, ты что здесь делаешь? Я ей говорю, что медкомиссию прохожу. Она говорит: «Ты ж не годен. Ты уверен, что ты здоров?» Я ей и говорю: «Я здоров». Она у меня там всё посмотрела, послушала, циферки пошептала, на стуле покрутила. Я подумал ещё, как в космос готовят. И всё, поставила категорию «А» по всей карточке.
— Что было потом?
— Потом пошёл на собеседование к сотрудникам. Отвечал на всякие интересные вопросы. Спрашивали, не представлялся ли я в женском платье. Я такой: «Нет». У них такая тактика, что они сначала задают вопрос напрямую, потом с разных сторон пытаются надавить. Т. е. он спросил про платье, я сказал, что нет, а он: «А что в этом такого?» Нет, говорю, не представлял себя в женском платье. Он говорит, что однажды в Москве был в театре, там женские роли исполняли мужчины. И они были в женских платьях. И я, говорит, на минутку представил себя в женском платье. Это выглядело достаточно комично. Ты, говорит, не представлял себя в женском платье? Я говорю, что нет и считаю, что когда мужчина представляет себя в женском платье — это не нормально. Также они задавали вопросы про наркотики, таким же образом, т. е. сначала напрямую вопрос: «Ты какие наркотики знаешь?», я отвечаю: «Ну, героин, кокаин». Они такие: «А спайс ты считаешь наркотиками?» Я сказал, что да, считаю. Ну и там дальше вопросы почему, как. Они говорят, мол, мы сейчас на перекур пойдём и спайса накуримся. Я говорю, мол, не вижу ничего хорошего, что от употребления спайса ничего хорошего с человеком не происходит. Вопросы были на адекватность, на стрессоустойчивость. Спрашивали, как я себя поведу в ситуации, когда в моём дворе стоят подпитые ребята, явно агрессивно настроенные, и я обязательно должен пройти мимо них к своему подъезду. Были также вопросы про административные штрафы, как у меня родители отнеслись к тому, что я собираюсь служить, когда я начал задумываться о том, что я собираюсь идти в армию.
— И каков итог такого собеседования?
— И по итогу мне сказали, что я им, в принципе, подхожу, что нужно будет проверить меня ещё по одной службе, и мне уже позвонят в военкомат и сообщат конечный результат. Через два дня я пришёл в военкомат, т. к. мне надо было сдать ещё кое-какие анализы, и мне сказали, что меня выбрали. И всё, на 1 октября мне дали повестку, я снова прошёл медкомиссию, снова дали направление на анализы. Я спросил, почему, мне сказали, что личное дело, которое на нас заводили, оно со всеми результатами отправлено в Москву. И я должен был в Копейск приехать с этими анализами, мне их надо было снова сдать. 30 числа надо явиться на день призывника, там дадут повестку. Но сказали быть на телефоне, потому что могут позвонить и сказать, что завтра-послезавтра собираться.
— Ты рад?
— Конечно, рад. Ребята, кто там служит, я с одним общался, он говорит, что 7−8 часов строевой подготовки. Дают определённое задание: на голову ставят то ли книжки, то ли стаканчики с водой, и надо пройти, ничего не уронить и выполнить при этом задание. Тяжело, но, говорят, привыкаешь. Зато увольнительные нормальные, телефоны разрешены. С этим никаких проблем, всё по Уставу. Причём этот президентский полк не входит в состав Вооружённых сил РФ, это федеральная служба охраны. Ну, если верить Википедии.
— Перспектива большая открывается…
— Надо московскую прописку, чтобы там задержаться. А квартира в Москве 8−9 миллионов — это так. Это как в старой части у нас дом с полуразвалившимся потолком.
— Ты думаешь там остаться?
— Ну, я думаю об этом, рассматриваю такой вариант. Также рассматриваю вариант быть военным, пытаться попасть куда-то в органы. Т. е. вот за год, пока я служу, узнавать про какие-то учебные заведения, специально направленные. Ну, это просто пока мысль, вдруг скажу, что мне не понравилось. Врач, кстати, Шилов, говорит, что если будет возможность, обязательно надо оставаться там, максимально задерживаться.
— Вас, получается, трое сейчас?
— Да, я так понял, что изначально было семь. В июле одному сломали нос, и он автоматически выбыл, потом вшестером мы проходили все медкомиссии, поехали в Челябинск, и вот по итогам медкомиссии прошли все. По итогам собеседования прошли трое. Но то, что говорят о том, что двое пойдут, один в запас — это не факт. Потому что, допустим, в Златоусте тоже три человека, например, и тоже говорят, что двое пойдут, а один — в запас. Двоих, может, отсеют в Копейске. Потому что мы прошли в начале сентября медкомиссию, и могло много что случиться за это время. Т. е. кто-то уже, может быть, выбыл. Либо приедет человек из Москвы, который нас будет забирать, ему надо будет 15 человек, а нас — 25, и 10 человек будут отсеивать. Т. е. этот парень, с которым я общаюсь, говорит, что так было. Их было порядка 20 человек в Копейске, но уехали оттуда 15. Поэтому скорее всего был какой-то заказ на количество людей, там же всё равно как-то штат укомплектовывается, с запасом людей берут. Но, говорят, что даже если не получится из Копейска уехать в Москву, то с тем личным делом, которое мы набрали, мы точно попадём в хорошие войска.
http://infowe7c.beget.tech/articles/people/miass/miasskij-fotograf-otpravlajetsa-ohranat-pokoj-prezidenta-rf-intervju-nikity-starodubceva-120.html
